Роман Еремян, руководитель центра стратегических разработок союза "Туризма и гостеприимства" об общественных организациях в туризме, взаимодействии с государством, инвестициях и развитии отрасли в России.
- Роман, ты являешься руководителем центра стратегических разработок в недавно созданном союзе "Туризма и гостеприимства". Для чего нужен этот союз?
- Изначально цель союза - создание платформы для консолидации усилий разнообразных профильных организаций. В стране довольно много региональных организаций, которых в центре вообще не слышно, потому что у них просто не хватает сил донести свою позицию до федеральной власти. Есть устоявшиеся десятилетиями федеральные организации: РГА, РСТ, АТО. У них большой административный ресурс, но мы видим, что по каким-то причинам его недостаточно в текущем моменте. И самое печальное – каждый сам по себе пытается донести какую-то отдельную, очень узкую проблему до федеральных властей. А у власти возникает аберрация сознания, потому что они понимают, что имеют дело то с туроператорами, которые попросили своё, потом пришли отельеры - попросили своё. Пришли ассоциации хостелов, попросили третье, пришли регионалы - попросили четвертое. Всё это не согласуется между собой, и нет никакой площадки для объединения этих усилий, для гармонизации предложений. А ведь если мы воспринимаем туризм как нечто экономически значимое, как отрасль экономики, то мы вынуждены признать, что сюда относится и общепит.
И самое интересное, - никто об этом никогда не говорил - перевозчики относятся к туризму? Да, как минимум, на 90%. Кто-нибудь хотя бы раз пытался с ними договориться о совместных усилиях по продвижению интересов туризма перед лицом федеральных властей? Никто никогда не пытался это сделать. Мы пытаемся это организовать.
Наконец, у нас нет такого понятия как лидер, флаг с именем какого-то конкретного человека, который мы несем перед собой.
- Ты упомянул несколько ассоциаций и общественных организаций: РГА, которая представляет интересы гостиниц, ФРиО - отели и рестораны. Но есть, например, ОСИГ, который возник, совсем недавно, и, как мне кажется, ставит перед собой сравнимые с вашим союзом задачи. Нет ли здесь некой борьбы за власть? Не кажется ли тебе, что это, по сути, попытка пройти в нужные коридоры и решить, в том числе, собственные интересы?
- Я не могу ничего говорить про другие ассоциации, каждый отвечает за себя. Могу сказать, что решения своих вопросов прохождения в коридоры власти и у меня, и других людей, которые входят в союз "Туризма и гостеприимства", были и до его появления.
Вопрос ведь в том, что когда каждый приходит со своими идеями к федеральным органам исполнительной власти, у них начинается разрыв шаблона, потому что каждый требует что-то фрагментарное, что не сочетается с пожеланиями других участников рынка. И уж тем более с другими отраслями. В этом первая проблема.
Вторая проблема - альтернативный подход, который мы предложили нашим членам. В первую очередь ориентироваться на экономико-центричный подход в общении с федеральными и региональными органами исполнительной власти. И не воспринимать российский туризм как некую вещь в себе, своего рода сферический конь в вакууме. Словно у людей во всем мире есть только два выбора: путешествовать по России, либо сидеть по домам на балконах. Мы все знаем что это не так и Россия участвует в международной конкуренции за своих и иностранных туристов. И для того, чтобы быть конкурентоспособными на международной арене, нам нужно понять:
a) каким образом конкурировать;
b) почему мы десятилетиями проигрываем в этой конкуренции;
c) что нужно сделать для того, чтобы это исправить, и сколько денег мы можем на этом заработать
Когда мы в марте опубликовали на первом нашем конгрессе некоторые результаты исследований и расчетов, стало ясно, что это абсолютно математически и логически доказуемые факты. И оказалось, что федеральные органы готовы слушать, тем более сейчас. Надо признать, кризис нам на руку, несмотря на то, что подавляющему большинству наших коллег сейчас очень больно и у многих рушится дело, в которое вложены время и ресурсы.
Опыт экономических и военно-политических кризисов и эпидемий за последние 100 лет показывает что текущая ситуация пройдет и туризм будет развиваться дальше. Понятно, что не все доживут до конца, процесс естественного отбора в бизнесе никто не отменял. И помочь всем не удастся в любом случае. Выживут те, у кого структура капитала позволит выдержать стресс-тест, с которым столкнулась отрасль во всем мире.
- Как, в целом, ты оцениваешь КПД общественных организаций, которые работают в туризме или связаны с туристической деятельностью?
- Если мы обратимся к ретроспективе, то у нас исторически сложилось, что туризм - это такая сирота, которую не знали, куда приткнуть. Её то в один угол ставили - в министерство культуры, то в другой – в министерство спорта. Никто не воспринимал это, как какую-то экономически значимую вещь, зато очень сильное развитие получил лоббизм туроператорского бизнеса, особенно связанный с выездным потоком. Это обусловлено тем, что в России исторически не было условий для создания туристической инфраструктуры, которая могла бы конкурировать с зарубежными локациями по соотношению цена-качество-польза. И огромное количество людей не могли найти в России ничего сравнимого с зарубежным продуктом. Следовательно, у туроператоров концентрировались огромные денежные потоки, которые создавали их значимость при общении с разными федеральными органами исполнительной и законодательной власти. А в федеральных органах исполнительной власти сидели люди, которые были страшно далеки от туризма. И когда шла речь о развитии туризма, у них просто по правилам русского языка срабатывало: «Так. Туризм. Корень «тур». Что у нас с корнем «тур»? Туроператоры. Значит, развиваем туроператоров». Это примитивная логика, но именно она и работала тридцать лет. Все остальное в части развития туризма в России носило чисто декларативный характер и больше напоминало политинформацию в пионеротряде.
В результате мы получили очень сильно развитое лобби выездного туроператорского бизнеса. Отдельные люди и компании, которые инвестировали в туристическую инфраструктуру или оперирует ей, таким сильным лобби не обладали и не получили его за 30 лет. Это еще более усилилось после Олимпиады, когда власть увидела что гигантские инвестиции в туристическую инфраструктуру в Сочи, прокредитованные на суперльготных условиях Внешэкономбанком и другими госбанками, привели к ежегодным системным многомиллиардным убыткам. И это огромная проблема, на самом деле, но и отличный пример для государства что наложением рук и лозунгами проблему решить невозможно. Что система налогообложения, система стимулирования инвестиций в туристическую инфраструктуру абсолютно неконкурентоспособны и, соответственно, она делают бессмысленными частные инвестиции в современную инфраструктуру туризма, и развитие экономики – ВВП, рабочих мест – через успешную конкуренцию на мировом рынке. И это пока замкнутый круг, который всё больше стимулирует отток капитала за границу. Фактически, система регулирования хозяйственной деятельности туризма буквально выталкивает из страны ежегодно десятки миллиардов долларов вместе с российскими туристами и полностью демотивирует инвесторов создавать что-либо значимое, кроме очередных мини-отелей и перелицованных пансионатов.
Что мы получили сейчас в моменте? Экспортная выручка по всем видам товарного экспорта катастрофически упала. Мы сделали прогноз на этот и на следующий год в сопоставлении с 2019 годом - падение годовой экспортной выручки получается больше, чем в 2,5 раза. Потери составят около 250 млрд. долларов. Это гигантские для нашей экономики цифры. На этом фоне становится важным любой доллар, полученный от экспорта и сохраненный за счет импортозамещения.
Казалось бы, падение ВВП, курса рубля к доллару сейчас приведет к стимулированию внутреннего туризма. Но давайте посмотрим на недавнюю историю - как колеблется ВВП России в долларах, и как изменяется выездной туристический поток. Казалось бы, в какой-то кризисный момент, у нас падает ВВП и, соответственно, сокращается выездной туризм, потому что дорожает доллар и так далее. Но удивительное дело - в 2009 и в 2019 годах долларовый ВВП был одинаковый, т.е. наша экономика съездила с 1,6 триллиона долларов в 2009 году до 2,3 триллиона в 2013 году и вернулась обратно на 1,6 триллиона в 2019 году, такая горка получилась. Казалось бы, выездной поток должен быть таким же, т.е. в 2009 году был 25 миллиардов долларов и, соответственно, в 2019 должен быть 25 миллиардов долларов. А он стал в 1,5 раза больше – 35 миллиардов, то есть увеличился практически на 50%. То есть люди готовы заплатить любые деньги, даже в кредит влезть, только чтобы выехать отсюда хотя бы на 5-10 дней.
Это говорит о том, что у нас как не было так и не появилось качественной инфраструктуры, которая привлекает платежеспособных туристов и при этом равна или выигрывает по цене и качеству. И не появилось условий для ее создания. И это причина того, что у нас инвестиционное лобби в туристической инфраструктуре исторически не получило в коридорах власти достаточно сильного, консолидированного звучания. Каждый сам по себе решает свои вопросы. И, кстати, получается не очень, если посмотреть на отчетность их объектов.
- Акцент этой деятельности будет ориентирован на внутренний и въездной туризм?
- Если хочешь получить поддержку отрасли от государства, ты должен смотреть на это все глазами государства и понимать что его интересует, с какими проблемами оно вынуждено иметь дело и какими ресурсами для этого оно обладает. Надо фактически немного подумать за государство. То есть – за Минфин. Помочь им найти решение. Просто клянчить деньги и льготы нет смысла. Чтобы поймать рыбу, надо думать, как рыба. У государства сейчас цель одна – увеличить положительное экспортное сальдо, сократить отрицательное, не растратить накопленные запасы финансов впустую. Если ты заявляешь о цели увеличения экспорта и ничего не делаешь для создания конкурентоспособных условий инвестиций в сравнении с зарубежными туристическими центрами, то это бессмысленные усилия и расходы, имитация деятельности. Первым показателем успеха станет момент, когда при открытых границах платежеспособные граждане Российской Федерации будут делать выбор в пользу отдыха в России. Вот тогда мы будем понимать, что мы действительно выигрываем эту гонку.
- За последние 10-15 лет я вижу активизацию усилий участников рынка по развитию дестинаций внутри страны. Но все-таки в желании развивать внутренний туризм, как мне кажется, преобладает роль административного ресурса. Т.е. власть прибегает к запретительным мерам в большей степени, созданию условий для того, чтобы люди не выезжали, а оставались отдыхать здесь. Конкретно сейчас обсуждаются 2 законопроекта в туризме – это ваучеры по обязательствам туроператоров, по которым люди не смогли отправиться в туры в связи с пандемией. И звучало предложение выдавать ваучеры по внутренним и въездным турам, а по выездным не выдавать. И второй закон – это электронная путевка, которая изменит, в первую очередь турагентский рынок, который абсолютно не прозрачен и сейчас не структурирован. Тебе не кажется, что у нас занимаются не развитием сути туризма, а административным регулированием, и этот перекос становится все больше?
- Перекосы в России бывают всегда. Первый перекос за последние 300 лет - это строительство Санкт-Петербурга на болотах по приказу Петра I. Но ведь, в целом, город получился отличный? Не бывает быстрых перемен без отдельных перекосов, это потом поправится.
У нас власть - это сумма очень большого количества разнонаправленных мыслей и векторов влияния, большинство из которых даже не пытаются придумать что-то плохое. Но просто они вынуждены действовать в условиях невероятного цейтнота. Я думаю, что ты можешь себе представить, в каком положении находятся люди, которые вынуждены принимать решения сейчас на уровне страны: администрация президента, аппарат правительства и прочие. К ним валится огромное количество разнообразных предложений, абсолютно не структурированных. И они вынуждены при этом еще по дороге собирать статистику, которая у нас носит характер дезинформации. Но прежде всего вылезло то, что люди не могут получить оперативные данные о состоянии ни одной отрасли в стране. Вот это оказалась настоящей катастрофой.
Мы получаем опубликованную статистику по туризму в России с лагом минимум в полгода, а то и в год. А если мы посмотрим еще и методологию - как разные ведомства считают разные показатели, касающиеся туризма, - то обнаружим там такое разнообразие подходов, что только очень настойчивый человек сможет путем сопоставлений, расчетов и досчета получить реальную картину. Как можно в таких условиях принимать какие-то быстрые осмысленные решения?
Отсюда возникает очевидная потребность нормализовать статистический учет и перевести его в режим онлайн, чтобы можно было иметь оперативную базу для статистики и аналитики. Много копий ломается сейчас по поводу электронной путевки. Много интересов схлестнулось вокруг нее. Но вот простой факт – у нас Росстат и Ростуризм в 2019 году видели 13 700 туркомпаний, которые продавали турпакетов на 303 млрд. руб. в год. А срочная перепись туркомпаний в конце марта 2020 года выявила 29 600 туркомпаний. А на что они все живут? Они же ежемесячно получают выручку, платят зарплаты, аренду, имеют какую-то прибыль. Расчетным методом и по косвенным данным получается что к 303 млрд. руб. выручки по турпакетам в темноте крутятся продажи еще на 400 млрд. рублей. Так что основная цель любых электронных средств контроля оборота это иметь оперативные данные о деятельности отрасли. Вопрос в какой форме эти средства будут внедрены.
Попытка ваучеризации обязательств исключительно внутреннего туризма понятно откуда взялась - давайте стимулируем тех, кто будет развивать внутренний и въездной туризм. Идея-то понятна, но 70% объема задолженности по возвратам, которые сейчас образовались – это были выездные туристы. Они-то чем провинились? Но это смогли власти объяснить, все всё поняли, этого не будет. Все получат право конвертировать обязательства в виде ваучеров на оплату услуг. Сейчас в Минэке готовится соответствующий законопроект.
Что касается опасений сограждан, что будет введена система «нипель» - всех впускать, никого не выпускать, могу успокоить всех – этот вариант даже на уровнях, где принимаются решения такого масштаба, даже не рассматривается, потому что это не рационально по многим соображениям. Когда говорят: «Давайте мы никого не будем выпускать и будем только на своём внутреннем рынке развиваться», то сразу на первый план выходят такие соображения:
- Первое – основная масса трудоспособного населения имеет доходы 300 долларов в месяц и менее, это объективный факт. И только 5% имеют доходы более 1000 долларов. То есть, внутренний рынок у нас очень мал.
- Второе – нужно смотреть на плотность населения, что тоже очень важно для развития туризма, т.к. чем меньше плотность населения, тем больше транспортные издержки. Плотность населения даже в европейской части России в 4,5 раза ниже, чем в странах Евросоюза. А плотность доходов населения на квадратный километр в 14 раз ниже. При этом транспортные издержки у нас очень высоки, потому что у нас большие расстояния накладываются на высокую монополизацию и высокое налогообложение услуг любого дальнемагистрального транспорта: железные дороги, авиация, аэропорты. Что приводит, конечно же, к ценам передвижения по России куда выше, чем выезд за границу.
Вот пример: два аэропорта, которые сейчас строятся в Крыму будут принадлежат одной компании. Очевидно что наличие двух аэропортов в этом случае никак не стимулирует конкуренцию. В Самаре был построен новый аэропорт, в Ростове тоже, но тарифы там сразу после строительства выросли в разы, что отражается на стоимости авиабилета и желании авиакомпаний летать туда. У нас топливозаправочные комплексы в аэропортах принадлежат всегда какой-нибудь одной компании, а стоимость авиакеросина не регулируется, в отличие от стоимости бензина. И по какой-то причине у нас керосин стоит на 20% дороже, чем в Европе.
Ну и, наконец, нет смысла развивать туризм, если целиться на ту часть населения, у которой и сейчас очень ограничены доходы. В части туризма национальная экономика прирастает, в первую очередь, экспортом и импортозамещением. Потому что во всех остальных видах услуг для экономики, в целом, не имеет значения, на что население потратит деньги – все равно будет экономический оборот. А людям с доходами низкими и ниже среднего, проще потратить деньги на самые необходимые бытовые нужды, максимум – на приобретение квартиры в ипотеку, и это у нас активно поддерживается. Но уж точно не на туризм с высоким чеком.
А вот если ориентироваться на экспорт туризма и создавать конкурентоспособную инфраструктуру в международном формате, - у России в радиусе 6 часов полета от районов с высоким туристическим потенциалом живет больше двух миллиардов человек в странах с 45% мирового ВВП. Так на кого разумнее ориентироваться в таком случае? Очевидно, что если мы хотим зарабатывать на туризме, нет никакого смысла закрывать границы. Если ты сделаешь выдающуюся привлекательную и современную туристическую инфраструктуру и продукт, то не только доходы от въездного туризма достигнут промышленных объемов, но и наши платежеспособные граждане будут оставлять деньги внутри страны. Так были созданы все современные туристические центры за рубежом, все уже испробовано, не раз доказано на практике и странно думать что у нас будет свой оригинальный велосипед с квадратными колесами.
На самом деле, это чуть более сложная логическая цепочка доказательств, чем то, что я сейчас показал, но она математически подтверждается, в отличие от идей «давайте мы всё закроем». Мы уже жили во всем закрытом. По итогу ракеты, танки и образование у нас были прекрасные, но всё, что касается сервисов и бытовых потребностей - государство этим заниматься не умеет и закрытие выезда приведет только к дальнейшей деградации отрасли. Это, слава Богу, в Правительстве все понимают.
- У тебя есть представление, какие меры нужно предпринять, чтобы туризм получил необходимый толчок?
- Знаешь, некоторые люди, которым по долгу службы приходится отвечать за туризм, ищут какой-то волшебный ответ, одну меру, которая сразу разрешит все проблемы. Такой волшебной таблетки нет, но есть перечень из порядка 20 мер, который одинаково успешно был применен за последние 30-40 лет в разных широтах, на разных континентах с одинаковым результатом. Это похоже на приборную панель управления с разными настройками, управляя которыми ты можешь получить нужный тебе баланс параметров. Причем можно даже сравнить.
Есть туристические центры, которых сложились историческим образом: Париж, Санкт-Петербург, Лондон, Нью-Йорк, Рим. А есть искусственно созданные центры, например: Орландо, Лас-Вегас, побережье Анталии, Дубай, Макао, Сингапур. Они были созданы в течение буквально 10-20 лет. И вот если сравнить все параметры, которые присутствуют и используются в искусственно созданных туристических центрах в сравнении с историческими, то мы обнаружим, что искусственные значительно энергичнее и разнообразнее стимулируют развитие даже не только туризма, а еще и других отраслей экономики с высокой добавленной стоимостью, основной для которых является туристическая инфраструктура.
Базовая инфраструктура туризма – это что такое? Это качество жизни – хороший климат, обширное благоустройство, множество развлечений, шоппинг, беспошлинная торговля, насыщенная культурная жизнь, музейные центры, высочайшая степень транспортной доступности, безопасность, медицина. Это всё то, что необходимо для развития на такой территории отраслей с высокой добавленной стоимостью и большим количеством высокооплачиваемых специалистов, создания университетских центров и зон свободной торговли. И за рубежом это активно используют.
Вот небольшой фрагмент подхода регулирования импортозамещения: Китай увидел, что у них десятки миллионов людей уезжают на шопинг за рубеж и тратят там по такс-фри огромное количество денег на товары премиум-сегмента. Так они сделали у себя в дополнение к Гонконгу и Макао еще одну зону внутренней беспошлинной торговли на Хайнане, где каждый резидент Китая может за год приобрести товаров на 350 000 рублей за год. Ты с семьей едешь в такую зону, можешь привезти на миллион рублей товаров беспошлинно. Фактически, ты можешь за счет экономии на налогах полностью окупить довольно дорогую поездку. Это хороший якорь для того, чтобы привлечь людей. Или свободная медицинская экономическая зона в Дубай. Маленькая территория, всего 40 гектаров, но выручка 800 миллионов долларов в год. Это, для сравнения, 11% от годового дохода России от туристов из стран дальнего зарубежья. И это лишь два из довольно большого количества инструментов, которые легко применить, ничего нового тут нет. Всё уже написано, придумано до нас, надо просто взять и применить там, где это будет разумно сделать.
Когда у нас говорят о регионах, где стоит развивать туризм, то это носит политический и даже популистский характер. Любой губернатор и мэр, когда не знает, о чем говорить, начинает говорить о развитии туризма. Тут можно добавить немного березок, патриотизма и сразу просить деньги на инфраструктуру – дороги, набережные, инженерные сети. Эта инфраструктура, как правило, потом ведет в никуда, потому что реальных инвестиционных проектов нет. Другой вариант – непрофильными инвесторами строится, а государством софинансируется, нечто, что потом становится вечно убыточным. Пока под декларации о развитии туризма в России деньги просто сжигаются.
Ты не можешь воткнуть в случайном месте палку и сказать: «Я здесь буду развивать туризм». Для этого должно сходиться довольно большое количество факторов: транспортная доступность, климатические условия, количество дней в году с отрицательной температурой или ниже 10 градусов, достаточное количество рабочей силы, достаточно развитый строительный комплекс, хорошая транспортная инфраструктура. И вот если ты вот это всё начинаешь собирать, то на самом деле на территории Российской Федерации очень мало регионов, в которых ты можешь использовать туризм для промышленного извлечения доходов. Можно ли выращивать бананы на Таймыре или ловить рыбу в пустыне? В целом, да, физически это возможно, но себестоимость этой продукции и качество будут такие, что есть эту рыбу с бананами будешь только ты сам.
Например, мы посчитали, сколько денег было инвестировано в туристическую инфраструктуру частными инвесторами, а государством в обеспечивающую инфраструктуру, за последние 3 года. Получилось что по всем регионам инвестировано 155 миллиардов рублей за 3 года. Это 2,5 миллиарда долларов по старому курсу.
Для сравнения могу сказать, что 2 миллиарда долларов стоило намыть остров Пальм-Джумейра, 1,2 миллиарда долларов – это Бурдж-Халифа. Стандартный интегрированный курорт типа Venetian в Лас-Вегасе стоит 2-2,5 миллиарда долларов. Такие инвестиции обычно создают объекты с годовой выручкой 2-4 млрд долларов в год. Ты где-то видишь присутствие таких объектов по результатам этих трехлетних инвестиций на территории России? Или соответствующий рост доходов индустрии?
А инвестиции в Олимпиаду? Давай посмотрим правде в глаза. Или в базу СПАРК. Три крупнейших объекта туристической инфраструктуры, построенные к Олимпиаде, за 5 лет работы накопили 94 млрд. убытков. Какой инвестор при виде таких результатов захочет инвестировать в новое строительство? У нас деньги, вкладываемые в туризм, распыляются непонятно куда, без всякого положительного эффекта просто потому, что хочется дать всем сестрам по серьгам или реализовать политически значимые, но экономически вечно убыточные проекты. И что нас беспокоит – никто в правительстве не сделал даже попытки проанализировать причины, которые раз за разом приводят к таким обескураживающим результатам.
Если надо поддержать регион – просто дайте ему деньги, но не надо их закапывать в землю там, где они не приносят экономического эффекта.
- Хорошо, давай возьмем для примера Сочи. Вложили очень много денег, напряглись, сделали. Получился неплохой курорт мирового уровня. Но страна-то огромная. Вот был я в Шерегеше, Кемеровская область, катался на лыжах. Люди из той части страны (Сибирь и Дальний Восток) не едут в Сочи, т.к. для них это очень дорого. В Сочи едет, в основном, европейская часть России, а иностранцев курорт не особо привлекает. Сочи пока не стал Турцией, и вряд ли станет. Для этого нужно сделать нечто большее внутри каждого региона, создать какие-то точки притяжения. Такие проекты реализовать можно, но они требуют серьезной работы работы с туристической инфраструктурой и значительные инвестиции. А государство наше, давай будем честными, бедное. Есть ощущение, что у страны другие приоритеты, и деньги, которыми мы располагаем, идут на другие цели. Туризм где-то в стороне.
- Давай проведем простую аналогию. Допустим, государство это девушка, которая тебе нравится. Для того, чтобы убедить девушку пойти с тобой выпить кофе, ты должен дать ей понять как ей будет интересно с тобой. А до тех пор, пока она об этом не знает, ты ее не интересуешь. Ей интересно заниматься нефтепроводами, газопроводами.
На туризм, как существенный способ пополнить ВВП, все махнули рукой. Но ведь, например, и сельское хозяйство когда-то тоже было абсолютно убыточным для экономики России и мы импортировали больше, чем экспортировали. В 2008 году, когда озадачились этим вопросом, все посчитали, поменяли систему налогообложения, ввели огромное количество разнообразных льгот, и вдруг через 12 лет выяснилось, что у нас полностью обнулено экспортное сальдо по сельскому хозяйству. Мы сколько импортируем, столько и экспортируем. Оказывается, можно зарабатывать на этом, появились огромные профильные холдинги и профильные инвесторы, а влияние зернового экспорта России столь велико что остановка экспорта зерна в 2009 году привела к революции 2010 года в Египте – крупнейшем импортере российской пшеницы. Сейчас, когда у государства остро встал вопрос пополнения экспортной выручки в среднесрочной и долгосрочной перспективе, самое время с цифрами в руках разговаривать с Правительством о том, что нужно сделать, к чему это приведет, и что будет, если они этого не сделают, а страна будет продолжать дальше терять эти деньги.
Кроме денег в туризме есть и второй момент, крайне важный для страны – это занятость. Каждый миллиард долларов выручки, потерянный для страны именно в бизнесе туризма – это минус примерно 110 тысяч прямых и косвенных рабочих мест. То есть, например, если за год у нас вместе с нашими гражданами уехали из страны 45 миллиардов долларов, это означает минус 4,5 миллиона рабочих мест или 25% от всех рабочих мест, занятых в сфере потребительского сектора. У нас сейчас по данным Минтруда всего 1,7 миллиона работают в гостиницах, общественном питании и туристических компаниях.
Туризм - это такая отрасль, которая, в отличие от современных заводов и складских терминалов, не может быть в значительной степени роботизирована, автоматизирована. Точнее, это теоретически возможно, но пока не имеет экономического смысла даже в странах с более высокими зарплатами, чем в России. И она очень ресурсоемкая по количеству рабочих мест, причем с не очень высокой квалификацией. Никто не требует от сотрудников гостиниц, туристических компаний, ресторанов диплома МФТИ или МГИМО, и никто пока не смог экономически эффективно решить вопросы замены рабочей силы машинами и информационными технологиями в туризме, хотя очень богатые компании в туристическом бизнесе много лет финансируют разработки роботизации и автоматизации сферы обслуживания.
Что касается региональных курортов. Здесь очень простая история – низкая платежеспособность населения, низкая плотность населения, загрузка по нормальной цене в лучшем случае 120-140 дней в году. Традиционно у нас отчитываются по загрузке, но какой в этом смысл? По рублю можно и 300% загрузки сделать и быть при этом в жестоком убытке. Загрузка не говорит вообще ни о чем. До тех пор, пока ты не сможешь получать хороший доход на номер – revenue per available room, твои инвестиции будут нерентабельны.
В опубликованных статистических материалах и принятой Стратегии развития туризма до 2035 года упоминается уровень загрузки в России 32% по состоянию на 2017 год, когда у нас было 850 000 номеров. А сейчас у нас 1,1 млн. номеров, рост на 20%, а денежной поток отрасли стагнирует. И при рентабельности инвестиций капитала в бетон гостиниц 3-5% в рублях уже давно выгоднее просто купить облигации федерального займа или наличные доллары. Кто купил доллары в 2008 году, в среднем, получил в рублях 10% доход, вообще ничего не делая и сохраняя в руках кэш. А кто инвестировал в 2008 году свои накопления в какие-то рублевые активы, в коммерческую недвижимость, в долларовом выражении сейчас находится в жесточайшим минусе. Потому что коммерческая недвижимость оценивается просто по денежному потоку, который она приносит, сама по себе, без положительного денежного потока, она не имеет никакой ценности.
И вот здесь вот возникает вопрос: что со всем этом делать в регионах? Не будем говорить про то, что покупательную способность населения надо поднимать – это и так всем понятно. Есть и вопрос объективной строительной и операционной себестоимости, стоимости кредита. Наконец, мало дней в естественном туристическом сезоне. От этого тоже никуда не деться. То есть – у нас возникают «ножницы» - с одной стороны высокая стоимость инвестиций, с другой – низкие доходы населения, низкая плотность и климат так себе.
Какие есть еще ресурсы для снижения цены для потребителя? Дальний Восток и всё, что за Уралом, активно летают отдыхать в Юго-Восточную Азию, Европейская часть летает в Средиземноморье, Западную Европу, страны Персидского залива и Северной Африки. Но летают чем – чартерами, которые еще и заправляются за рубежом, принадлежат туристическим компаниям, зарегистрированы где-то на оффшорах, в лизинге тоже у каких-то оффшорных компаний, а это что значит? В цене перевозки нет нашего НДС – ни на топливо, ни на цену авиабилета, ни на стоимость отеля. Кроме того, подавляющее большинство туристических стран активно спонсирует именно авиаперевозку туристов к себе. Не говоря уж о несравнимо более низкой налоговой нагрузке на работу отелей или ее полном отсутствии. А у нас что? Грубо говоря, когда ты заезжаешь в наш отель, который платит НДС, ты должен понимать, что в цене номера 60% - это разнообразные налоги и сборы, еще процентов 15% это кредит и проценты по нему, а остаток – это себестоимость и хоть какая-то прибыль. То есть, в цене почти нет продукта самого как такового, а только налоги и кредит.
А теперь давай сравним на простом примере. В Дубае 20 лет налогов не было совсем, вообще. С 2019 года ввели 5% НДС только. И кредит там можно было получить на 15 лет под 3-5%. И соответственно при равной цене на номер в России и в Дубае, ты можешь вот эту дельту по налогам и кредиту % пустить на качество строительства и оснащения, на качество и разнообразие сервиса путем более высокой оплаты для своего персонала, большего разнообразия блюд на шведском столе, либо увеличить свою прибыль и таким образом инвестиции становятся интересны для строительства крупных, по-настоящему впечатляющих объектов. А в России ты ничего этого не можешь. Любая попытка построить нечто подобное хотя бы турецким приличным пятизвездникам еще на стадии финансовой модели сразу приводит к глубокому убытку. У нас налоговая система создана так, что она исключает в принципе возможность создания крупной современной туристической инфраструктуры с конкурентоспособной ценой.
Во-вторых, оказалось, что налоговая система, которая существует, убивает даже то, что у них сейчас есть с точки зрения выручки. Например, один из объектов олимпийского наследия в год должен была бы платить примерно миллиард только налога на имущество, а у него всего выручка 5,5 миллиард. Из этой выручки еще НДС, отчисления на ФОТ, и в результате лучший год у них был минус 4 миллиарда даже без налога на имущество. А сразу после Олимпиады там были и минус 16, и минус 17.
По крайней мере, теперь инвесторы увидели, что такой подход не работает, что подход «просто построим что-нибудь и они привезут свои деньги» не приводит к успеху, и поэтому желающих больше инвестировать в такую инфраструктуру в России пока больше нет – разве что только с 90% инвестиций со стороны государства. Более того, наша налоговая система стимулирует увеличение количества микроотелей и отелей в выкупленных коммуналках, гостевых домах. В чем проблема? Казалось бы, это же хорошо - малый бизнес, его надо поощрять. Но малый бизнес не создаёт критически важную инфраструктуру туризма, которая притягивает промышленные объемы потоков туристов. Малый бизнес не создает впечатляющую архитектуру и, тем более архитектурные ансамбли. Можем ли мы представить себе чтобы малый бизнес смог создать туристические центры вроде Санкт-Петербурга, Парижа, Анатолийского побережья, Дубая? Малый бизнес не может построить ни огромный конгресс-центр, который интегрирован с отелем, ни огромный торговый центр в туристическом квартале, ни огромные парки развлечений. Малый бизнес не сможет гарантировать государству строительство инфраструктуры, которая способна генерировать пассажиропоток, достаточный для строительства нового аэропорта. У него даже нет ресурсов для того, чтобы кредитоваться под оборотку, потому что он микроскопический, часто сидит на арендованном имуществе, а налоговые отчисления совсем небольшие.
Это замкнутый круг, который необходимо разорвать. Как разорвать его – понятно, в мире давно накоплен и систематизирован необходимый опыт, но это возможно только через убеждение государства в лице Минфина, показывать математику и финансовые модели. Показать, где на мировом рынке туризма лежат деньги и как мы их можем забрать с рынка.
- Что в итоге нужно сделать?
- Во-первых, не так быстро, как хотелось бы, но отношение к сфере туризма меняется уже. Кризис привлек внимание к финансовым показателям туризма и это отлично – еще три месяца назад не было и этого. Другое дело, что в текущей ситуации у ответственных людей нет времени сесть и посвятить время расчетам, потому что когда надо принимать решение спасать Аэрофлот или спасать туристический бизнес, то конечно, надо спасать авиаперевозчиков, это очевидно. И я бы на их месте принимал такие же решения, никуда не деться от этого, потому что денег у государства конечное количество, а авиаперевозки стратегически значимая и куда более уязвимая часть экономики.
Во-вторых, когда мы наблюдаем отношения внутри правительства, то видим, что Минфин все время отвергает предложения, которые направляет Ростуризм через Минэкономразвития. Как построены эти предложения? Берутся письма разных профессиональных ассоциаций, которые все выглядят примерно одинаково: отменить такой-то налог, сократить такой-то налог, все простить, дать денег - и не очень понятно даже сколько, - компилируются в некий документ и отправляются в Минфин. Любой корпоративный финансист, к которому ты придешь с таким документом, скажет: «Сколько денег-то в итоге? Что мы потом получим от этого и что будет, если денег не дать?». Ответов на эти вопросы нет, то есть нет традиционного финансово-экономического обоснования. И Минфин раз за разом очень вежливо говорит: «Ребята, у вас нет финансово-экономического обоснования, статистические исходные данные взяты непонятно откуда. Приходите, когда все это будет». А этого нет и не появляется. Но должно же когда-то появиться.
- А на ваше письмо с таким финансово-экономическим обоснованием был ответ?
- Писем было три, из них одно официальное. Остальные передавались по неформальным каналам. Реакция есть и даже более деятельная, чем мы могли предположить. Но при этом, когда это все начинает гулять по разным уровням власти, ты сталкиваешься с исполнителями, которые вообще никак не завязаны на результат деятельности какой-то отрасли. И каждому заново приходится объяснять, а это время. Кроме того, надо понимать что государство это конкретные люди, которым приходится иметь дело не только с мольбами о помощи от туризма, но и всех дургих отраслей и в первую очередь решать вопросы более крупных или технологически емких отраслей. В текущих обстоятельствах, к сожалению, для многих в туризме время, когда можно было спасти почти всех, уже ушлое. Чтобы ты представлял себе скорость реакции: наше обращение было отправлено в аппарат Мишустина 10 апреля, зарегистрировано оно было только 15 апреля, а зашло в Минэкономразвития на подготовку ответа только 5 мая. Весь аппарат правительства перегружен такими обращениями. Только от туристической отрасли я видел минимум 6 писем.
Интерес к указанными нами в письмах цифрам возник очень сильный. Я чудес на самом деле не ожидал, я понимаю, что ни одно письмо не может моментально повернуть колесо истории вспять, все-таки мы катимся по этой колее очень давно. Но самое главное – это зародить в девушке зерно интереса, чтобы она, расставшись с тобой, все время думала о тебе, возвращалась мыслями к тому, что ты сказал, и в следующий раз, когда ты позвонишь… Это прямая аналогия, на самом деле.
- То есть ты настроен позитивно, девушка еще позвонит? :)
- Абсолютно. Девушка звонит. Мы видим это по поручениям премьера и первого вице-премьера за последние 2 недели.
- Как изменится туристический бизнес после COVID-19?
- То, что я скажу - многим не понравится. Во-первых, выживут не все. Если бы я сейчас имел отели у себя в активе, то не стал бы рисковать и законсервировал их до следующего сезона. Еще месяц назад, даже полтора, было понятно, что надо замораживаться, максимально снижать свои убытки, передоговариваться с кредиторами. Если есть аренда – выходить из аренды. Главное сейчас - максимально сохранить капитал. Может быть, сохранить ключевой кадровый состав на очень небольших зарплатах, и то такое решение под вопросом. Это первое.
Второе. Очевидно, что массовый туризм в эконом-сегменте, на который все так рассчитывают, особенно внутренний туризм, не разовьется быстро по двум причинам. Сейчас понятно, что подавляющее большинство потеряли в доходах, и даже если завтра снова восстановить у всех доходы, как они были, люди все равно перейдут на довольно длительный период времени в мобилизационную модель потребления. То есть они будут покупать самое необходимое и максимально накапливать финансовую подушку.
Третье – многие отели перейдут в собственность к кредиторам и это частично оздоровит рынок за счет повышения финансовой устойчивости таких предприятий.
На чем сейчас в отрасли все сгорели в России и многие в мире? Пострадали те, кто совершенно не имел свою финансовой подушки безопасности. Для сравнения просто приведу пример именно в туристическом секторе. В России нет ни одной управляющей компании, ни одного профильного инвестора в туристическую инфраструктуру, у которых финансовая подушка позволяла бы без выручки спокойно посидеть хотя бы 3-4 месяца без фатального исхода.
Сравним с этим, например, управляющие компании типа Marriott, Hilton, InterContinental, или возьмем Royal Caribbean и Carnival - это гигантские компании круизные, у них на двоих 167 кораблей на две компании, 19 миллионов туристов и 25 млрд долларов выручки в год. У Royal Caribbean месячные затраты сейчас, когда они поставили все свои корабли на прикол, 250 миллионов долларов. И они совершенно спокойно могут так содержать их в течение года просто за счет своего кэша, который они накопили, не прося ни у кого денег. Они даже не сократили программу строительства новых кораблей. А почему так получилось? Потому что у них чистая операционная прибыль была 19-20% от выручки, то есть у них было с чего откладывать.
А у нас что? У нас операционная рентабельность гостиничного бизнеса в рублях уже давно 3-5%, это просто несерьезно, с чего там откладывать? У населения примерно такая же история. То есть, рынок разделится на две части - потребление в сегменте лакшери с высокой добавленной стоимостью и потребление в сегменте эконом-класса с минимальной маржой и едва сводя концы с концами. Как показывает история экономических кризисов, войн и эпидемий, потребление в сегменте лакшери не сокращается никогда. Более того, начинает даже расти, потому что происходит консолидация активов и денежных потоков в руках еще более ограниченного количества людей.
А можем ли мы предложить что-то значимое в этом сегменте? Как ни странно, у нас есть проблема с предложением именно в премиальном классе. В Краснодарском крае и Крыму всего примерно 7 000 номеров 5 звезд, и эти 5 звезд сильно отличаются от 5 звезд Ritz-Carlton или WALDORF ASTORIA. И тем не менее спрос на них будет расти в ближайшие два года.
Наконец, бизнес-туризм на 90% сократится, потому что все открыли для себя возможности телеконференций. Все научились использовать возможности интернета.
Что останется в деловом туризме? MICE сегмент, конгресс-туризм и выставки, сохранятся, потому что человек вообще существо социальное, ему очень важно иметь возможность прямого контакта с коллегами, с людьми, которые объединяются по каким-то интересам - профессиональным, хобби и прочее. Иметь возможность в течение 2-3 дней в непринужденной обстановке обновить контакты, обменяться мнениями, установить дружеское взаимопонимание с коллегами. Останется bleisure (business + leisure) который соединяет конгресс-туризм и развлечения. Грубо говоря, конгресс проводится четверг-пятница, а с вечера пятницы по воскресенье ты проводишь время с семьей в этом месте. И таким образом получается полурабочие 4 дня.
Попробуй провести такое мероприятие, например, в Крокус Экспо – ты не сможешь, потому что это просто скучные коробки, из которых до ближайшего отеля, в котором ты остановился, нужно на такси или на метро добираться минимум час. А уж тем более погулять с семьей, отдохнуть, развлечься, сходить в номер, переодеться и вечером тут же спуститься с коллегами где-то потусить в пабе –такой возможности в сущесвтующих экспо-центрах нет и создать ее там уже не получится – нет ни технической возможности, ни земли.
А сколько у нас инфраструктурных объектов, которые в состоянии принять что-то интересное и предложить интересную повестку дня не только в виде выставочных ангаров, но и в проживании, шопинге, развлечениях, местах социализации участников мероприятий и чтобы все это было способно принимать по несколько мероприятий с числом участников до нескольких тысяч и было сбалансировано по составу инфраструктуры. В Сочи – отдельно медиа-центры, отдельно гигантские отели олимпийского наследия, в которых из достопримечательностей и развлечений есть только дверь, кровать и умывальник, а конгресс-площадки не оборудованы необходимым технологическим комплексом общепита, все на кейтеринге. Тысячи апартаментов без нормальной инфраструктуры с конгресс-центром на расстоянии от 500 метров до трех километров. И представь себе - зимой или осенью, когда в Сочи идут проливные дожди или мокрый снег, девушка с прической на каблуках, в вечернем платье или в деловом костюме должна выходить в эту слякоть, маршировать под ветром с дождем и снегом до конгресс-центра и обратно – это не очень удобно. Альтернатива – ехать из гостиницы на автобусах. А попробуй две-три тысячи человек отвези на 50-местных автобусах туда-обратно из отеля в конгресс-центр, потом накорми их там кейтерингом, отвези их обратно. Это долго, дорого и крайне сложно в организации. И об этом никто не думал, когда делали мастер-планирование олимпийских кластеров и проекты отдельных отелей. То есть, спрос на такой формат инфраструктуры есть, он постоянный, а предложения пока нету. Поэтому, при условиях изменения регулирования отрасли интегрированные курорты, скорее всего, у нас могут появляться в туристических районах и в городах-миллионниках.
У нас есть спрос на объекты, аналогичные турецким, греческим, арабским, которые работали бы по системе все включено с аналогичной ценой и качеством, но пока не очень понятно где их можно строить – кроме западного Крыма свободной земли необходимого качества и площадей на черноморском побережье России не осталось – все застроено бог знает чем. И опять же – не изменятся налоговая система и кредит – цены останутся выше, чем за рубежом или будут такие же, но качество будет хуже.
Мы получим большое макроэкономическое преимущество из-за того, что у нас сильно снизилась стоимость рабочей силы в долларовом эквиваленте, и – что важно - у нас рабочая сила качественная. Это важно, если сравнивать с рабочей силой, которая приезжает в Дубай работать в отелях. У нас сократятся издержки по долларовой стоимости сельскохозяйственной продукции, которая используется в отелях, что тоже ценно. Это могло бы сильно поддержать экспорт туризма, но остаются налоги, стоимость кредита и регулирование. Если государство осознает это и Ростуризм сможет доказать Минфину математический эффект от предлагаемых мер стимулирования отрасли, то на экспорте мы могли бы в период 5-10 лет на самом деле сорвать джекпот. По крайней мере, наши модели показывают, что мы могли бы расти по экспорту на 1,3-1,5 млрд долларов в год начиная с 2023-24 года. Это +18% к объему экспорта в 2019 году.
Как показывает история всех экономических кризисов - на выходе из кризиса выигрывают те, кто строили промышленную инфраструктуру или покупали ее во время него. Потому что когда по улицам течет кровь, все стоит дешево, все готовы работать даже в минус, лишь бы только оборот себе обеспечить: и по работам, и по товарам, и по стройматериалам.
Например, Marina Bay Sands - знаменитый объект в Сингапуре, который стоил 5,6 млрд долларов, как раз попал на кризис 2008 года. Из проекта вышли практически все соинвесторы и кредиторы, т.е. основной инвестор вынужден был у всех выкупить их доли, что было очень серьезным испытанием. К моменту завершения кризиса, к осени 2010 года они закончили свой объект и попали на восходящий тренд роста рынка, при этом, на фоне отличных операционных показателей стоимость самого актива так же начала расти и сейчас такой объект оценивается уже в 14 млрд. долларов при ежегодной чистой прибыли более 1,3 млрд.
То есть, на самом деле, сейчас самое время начинать инвестиции в туризм, только делать это надо осмысленно, не повторяя уже сделанных ошибок, не распыляя ресурсы и не изобретая особый путь.
Я думаю, что должен появиться инструмент привлечения частного капитала в туристическую инфраструктуру. Почему это важно? У нас 2 месяца назад на депозитах в банковской системе население и юридические лица суммарно имели почти 59 триллионов рублей. Это в 1,5 раза больше, чем консолидированный бюджет всей страны: региональный и федеральный. На эти деньги можно трижды построить с нуля Дубай.
Почему эти деньги лежат на депозитах, а не инвестируются? Потому что некуда вложить относительно безопасно, с большей рентабельностью и приемлемыми рисками, а значит - лучше держать под 4,5% годовых. Но эти депозиты держат его как кэш, даже он обесценивается, это рублевые вложения, не долларовые. А куда инвестировать, так, чтобы можно было получить хотя бы 15% в рублях – я уж не говорю про 15-25% в долларах как в ОАЭ или Вьетнаме, - и так, чтобы это было капиталоемким объектом, в долгую, и актив мог стабильно генерировать денежный поток лет 15-20? А России нечего предложить таким инвесторам - у нас нет таких отраслей для приложения накопленных инвестиций. Туризм может сейчас стать такой отраслью.
Сейчас у многих людей и компаний появилась еще одна проблема: они не могут безопасно инвестировать деньги за рубежом. Потому что им говорят: «Слушайте, это отлично, что вы перевели деньги в наш банк, но теперь, пока вы нам не докажете легальность происхождения средств, эти деньги у нас полежат, мы даже будем начислять на них проценты, но пользоваться вы ими не сможете». И такие люди и компании тоже ищут, куда бы инвестировать на территории родной страны. А некуда – нефтедобыча вся уже разобрана, газ разобран, ритейл разобран, жилищный девелопмент разобран, сельское хозяйство, металлы, лес - тоже. Вот туризм может стать новым полем для крупных инвестиций с хорошей рентабельностью на перспективу 15-20 лет.
Поэтому туризму даже не нужно просить денег у государства, ему достаточно просто создать условия для того, чтобы было выгодно мобилизовать тот инвестиционный капитал, который накоплен в огромных количествах внутри страны.
Интервью записал Алексей Волов, Hotel Business Academy
